Баркова А. С. Пушкин считал своим учителем. У Пушкина есть стихотворения в том стиле, родоначальником которого считается Барков. Па этом линию от Баркова к Пушкину можно считать прервавшейся. Об Александре Сергеевиче Пушкине (1799-1837) известно и написано очень много. Состязаться с признанными пушкиноведами вряд ли имеет смысл. Но не затронуть ту часть творчества и личной судьбы гениального поэта, которая была связана с историей, не представляется возможным.

Любил ли Пушкин историю? Как он относился к истории России? Был ли самостоятелен в своих исторических взглядах? Па первый вопрос можно ответить однозначно. Клио была одной из Муз для Александра Сергеевича. «Гордиться славой своих предков не только можно, по и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие», - определял свою позицию А. С. Пушкин. Его интерес к истории начался с интереса к истории своего рода. «Мы ведем свой род от прусского выходца Радши или Рани (мужа честна, говорит летописец, то есть знатного, благородного), выехавшего в Россию во время княжества св. Александра Ярославича Невского.

От него произошли Мусины, Бобрищевы, Мятлевы, Поводовы, Каменские, Бутурлины, Кологривовы, Шерефединовы и Товарковы. Имя предков моих встречается поминутно в нашей истории. В малом числе знатных родов, уцелевших от кровавых опал царя Ивана Васильевича Грозного, историограф именует и Пушкиных. Григорий Гаврилович Пушкин принадлежит к числу самых замечательных лиц в эпоху самозванцев. Другой Пушкин во время междуцарствия, начальствуя отдельным войском, один с Измайловым, по словам Карамзина, сделал честно свое дело.

Память, обращенная к личности любого крупного деятеля культуры и науки, содержит в себе не только чувство благодарности за все им содеянное, но и чувство почтительности к оставленному наследию, оказавшемуся необходимым для последующих поколений, уважающих свое прошлое и умеющих извлекать из него уроки.

Нас отделяет от расцвета творческой мысли Ключевского почти столетие. И все это время существует вовсе не праздный вопрос, как бы сложен он ни был,— о ценности опыта его мысли для нашей современной научной и преподавательской жизни, а также для общественного сознания ныне здравствующих поколений.

К осмыслению итогов этого опыта обратились младшие современники Ключевского сразу же после его кончины. Множество некрологов было лишь данью скорбного чувства, возникшего при вести о кончине ученого. К 1912 г. ведущая московская и петербургская профессура успела подготовить и опубликовать в Москве сборник «Характеристики и воспоминания», посвященный В.О. Ключевскому.

При всем разнообразии анализа его творчества ученые, хорошо лично знавшие Василия Осиповича и его опубликованные произведения, задавались одной целью — провозгласить его основателем в русской исторической науке первой истинно научной школы, создателем научной истории России. Примечательно, что среди авторов воспоминаний, помещенных в этом издании, были представители историко-правового направления, с которым у В.О. Ключевского с 1880-х гг были очень сложные, а порой и открыто враждебные отношения. Так, Б.И. Сыромятников решительно противопоставил Ключевского Б.Н. Чичерину, одному из основных идеологов «государственной школы», и доказывал, что Василий Осипович утверждал новый метод в русской исторической науке и давал «новые ответы на старые вопросы» 1.

31 октября 1803 года Александр I пожаловал Н.М. Карамзину звание  официального историографа Российской империи.

12 декабря 2020 года исполнится 254 года со дня рождения Н.М. Карамзина, именитого русского поэта, прозаика и переводчика, историка,  автора 12-томного труда «История государства Российского» и первого журнала для детей «Детское чтение для сердца и разума» (как нам сейчас нужен такой журнал!), одного из создателей литературного русского языка нового времени, основателя консервативного направления в политической идеологии России начала XIX в.

Почтенному юбилею именитого историка уделено много внимания в публикациях о нем и о его самом известном историческом и главном труде в жизни и творческой деятельности, продолжавшейся более 40 лет. Славный путь и имя Карамзина никогда не исчезнут из летописи отечественной истории, журналистики и литературного искусства. Николай Михайлович был одним из самых значительных общественных деятелей во многих сферах культуры и политики.

См. Граф истории Карамзин

Объяснение исторических фактов возможно только в развитии, при рассмотрении их причинно- следственной связи в движении, во времени. Изучая исторический процесс, историки делят его на периоды. В 1560–1563 гг. появилась «Степенная книга», в которой временная история страны делится на серию сменяющих друг друга княжений и царствований. Появление во времени такой периодизации истории объясняется образованием Российского государства с центром в Москве, потребностью обоснования преемственности царского Самодержавия, доказательства его незыблемости и вечности.

Непреложно то, что история любой страны не может быть независимой от существующего в ней политического режима и господствующей или официальной идеологии. Этот режим в положительном или негативном плане в определённой мере содействует фальсификации истории, прежде всего в угоду той исторической правде, которой придерживается правящая элита.

Болезненный пример этому в нашей стране принесли 1990-е гг., когда отвергались («выбрасывались на помойку») морально-этические принципы социалистического государства, которые принимало общество и народ; вместе с отвержением принципов дискредитировавшей себя партийной элиты был утрачен особый нравственный общественный климат, как тогда говорили — социалистического общежития.

Утрачивался духовный климат, когда истина для советского учёного являлась приоритетной, он боролся именно за истину, в том числе правду при оценке исторических событий. А ведь истина лежит в основе понимания и оценки истории. Сервантес в «Дон Кихоте» (часть первая, глава девятая) писал: «…истина — мать которой история, соперница времени, сокровищница деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение настоящему, предостережение будущему» . Примечательны слова Уи́нстона Леона́рда Спе́нсер-Че́рчилля 98 в связи с написанием им книги “The Second World War” («Вторая мировая война»): «История будет добра ко мне, ведь я сам буду её писать» .