Lace Wars. Дзен

Оглавление

.

Брюхо войны: армия на марше и ее аппетиты

Представим себе армию, скажем, рыцарей эдак тысяч пять, не считая оруженосцев, сержантов, лучников и прочей пешей братии, что в сумме легко доводит численность войска до двадцати, а то и тридцати тысяч человек. Эта шумная, вооруженная до зубов река из людей и стали движется по вражеской земле, представляя собой не просто военную силу, а целое мигрирующее общество. В авангарде едут дозорные, по флангам — легкая кавалерия, в центре, сверкая на солнце знаменами, — тяжеловооруженные всадники, цвет аристократии. Картина величественная, вдохновляющая трубадуров на баллады. Но за этой блестящей витриной тянется иная, куда менее фотогеничная часть войска — обоз, который современники называли “брюхом армии”. Бесконечная, скрипучая, медлительная змея из тысяч телег, повозок и вьючных животных, растянувшаяся на многие километры. С армией всегда следовали торговцы, ремесленники, священники и целая толпа женщин — прачек, поварих и спутниц, чье присутствие было неофициальным, но абсолютно необходимым для поддержания быта. Именно здесь, в этом царстве грязи, пота и ругани, бьется истинное сердце армии, и от его ритмичной работы зависит, дойдет ли войско до поля славы или бесславно сгинет от голода.

Lace Wars. Дзен

Оглавление

Королевская монополия на камень и землю

Представление о средневековом лорде как о полновластном хозяине своей земли и неприступной цитадели, где он царь и бог, — это скорее красивый миф, рожденный рыцарскими романами, чем историческая реальность. На самом деле, каменные стены его замка зачастую принадлежали ему не более, чем мундир принадлежит солдату. Истинным собственником, по крайней мере в теории, а часто и на практике, был монарх. Эта система достигла своего апогея в Англии после 1066 года, когда Вильгельм, герцог Нормандии, пересек Ла-Манш, разгромил англосаксов при Гастингсе и стал Вильгельмом I Завоевателем. Он не просто захватил корону; он совершил юридическую революцию. Одним росчерком пера, подкрепленным мечами его баронов, вся земля Англии была объявлена собственностью короны. Абсолютно вся. От плодородных полей Кента до диких вересковых пустошей Нортумберленда. Бароны, которые помогли ему в завоевании, не получили землю в полную собственность. Они получили ее в держание (tenure) от короля в обмен на клятву верности и военную службу. Замок, построенный на этой земле, автоматически становился частью этого держания и, следовательно, тоже принадлежал королю.

Представьте на секунду: вы видите знаменитый двухцветный портрет. Лицо под беретом со звездой. Пронзительный, устремленный вдаль взгляд. Вы узнаете его мгновенно, даже если не читали ни одной его книги и смутно представляете, где находится Куба. Это Эрнесто «Че» Гевара. Его образ — на футболках панков и хипстеров, на флагах протестующих от Парижа до Гонконга, на стенах студенческих общежитий.

Но кто он на самом деле, этот человек, родившийся 14 июня? Почему он, а не тысячи других революционеров, превратился в вечный символ? И главный вопрос, который раскалывает мир надвое: он — рыцарь без страха и упрёка, отдавший жизнь за счастье угнетённых, или хладнокровный фанатик, чьи руки по локоть в крови?

Давайте начистоту. Чтобы понять Че, нужно снять его с футболки и посмотреть на живого человека из плоти и крови. На его путь, его ошибки, его невероятную силу воли и его же жестокость. Это аналитическая история-расследование, без прикрас и без очернения. Только факты, логика и попытка понять.

1665 год — Нью-Йорк обретает своё имя

Представьте себе: вы живёте в городе под названием Новый Амстердам. Звучит экзотично, правда? Этот город на восточном побережье Америки основали голландцы. Но англичане, вечные соперники голландцев на море, захватили его. Именно 12 июня 1665 года город был официально переименован в Нью-Йорк в честь герцога Йоркского (будущего короля Англии Якова II).

• Почему это важно? Это был ключевой момент в борьбе за контроль над Северной Америкой. А Нью-Йорк, как мы знаем, со временем превратился в один из самых влиятельных и знаменитых городов мира. Так что в этот день «Большое Яблоко» получило своё знаменитое имя.

9 июня 1672 года в Московском Кремле раздался крик младенца. В тот день на свет появился царевич Пётр Алексеевич. Никто тогда и предположить не мог, что этот ребёнок не просто унаследует трон, а взломает сам код русской цивилизации, пересоберёт страну, как гигантский и сложный механизм, и оставит после себя наследие, споры о котором не утихают и триста лет спустя.

Говоря о Петре, невозможно оставаться в стороне. Его либо превозносят как гения и создателя великой России, либо проклинают как антихриста и разрушителя вековых устоев. Истина, как это часто бывает, гораздо сложнее и интереснее. Давайте же разберёмся, кем на самом деле был Пётр Великий — спасителем Отечества или его первым и самым страшным революционером?

Россия, которую мы потеряли? Какой была страна до Петра

Чтобы понять масштаб петровских преобразований, представьте себе Московское царство конца XVII века. Это огромное, но очень замкнутое государство. Бородатые бояре в тяжёлых шубах, неспешные соборы, патриархальное устройство жизни. Страна жила по своим, веками устоявшимся правилам, с опаской глядя на «латинскую» и «немецкую» Европу.

Представьте, вы в детстве дотронулись до горячего утюга. Боль, слёзы, пузырь на пальце. Запомнили? Наверняка. И теперь, видя утюг, вы проявляете здоровую осторожность. Это личный опыт, высеченный в памяти яркой эмоцией. А теперь представьте, что вам просто рассказали: «Утюги бывают горячими». Знание есть, но того самого, обжигающего опыта — нет. Вероятность проявить беспечность куда выше.

Примерно так и работает наша коллективная память в масштабах всей цивилизации. Мы, как вид, постоянно наступаем на одни и те же исторические грабли, страдая от очень специфического недуга — селективной, или избирательной, амнезии истории. Мы с удивительным упорством забываем самые важные уроки прошлых кризисов — экономических, социальных, эпидемиологических, — которые могли бы сберечь нам массу сил, средств и даже жизней.