#солдат#русскийсолдат#армия#историяармии

Кораблестроение; Воронежский край; адмиралтеец; воевода; иноземцы; служилые люди; каторга.

В данной статье, основанной на ярком сюжете, имевшем место в 1700 г., показана одна из «закулисных», бытовых сторон воронежского кораблестроения, то, что обычно оставалось за рамками исследований историков, занимающихся вопросами строительства военно-морского флота на рубеже XVII–XVIII вв. в Воронежском крае. Однако не учитывать влияние социального статуса людей, задействованных в кораблестроении, – их происхождение, прежнее место жительства, до того, как они подверглись рекрутированию на корабельные верфи, их материальное положение – на ход и организацию работ, недооценивать вопросы их взаимоотношений между собой, является неправильным, т.к. все это в совокупности – т.н. «человеческий фактор» – способствовало решению общей задачи, стоящей перед ними, или же наоборот, затрудняло ее выполнение.

В компетенцию главного органа управления воронежским кораблестроением – Государева разрядного шатра (1697–1700 гг.), в начале XVIII в. ему на смену пришел Адмиралтейский приказ – помимо первоочередной задачи, связанной с сооружением военно-морского флота, входил также разбор по многочисленным жалобам, поступавшим от задействованных в кораблестроительных работах людей. На примере одной такой жалобы-челобитной мы рассмотрим связанный с судебной юрисдикцией механизм работы морской канцелярии, начиная с момента поступления жалобы, розыска и допроса преступников, и заканчивая выносом приговора и назначением наказания. Весной 1700 г. от коротоякского воеводы Дмитрия Воейкова на Адмиралтейский двор в Воронеж поступила челобитная, в которой местный администратор информировал адмиралтейца2 о том, что 10 марта 1700 г. перед воеводской канцелярией – приказной избой – к нему в Коротояк привезли тело мертвого солдата Петра Кзымова, служившего в полку стольника и полковника Саввы Васильевича Августова, его же сослуживцы, сказав при этом, что убийство произошло накануне, 9 марта, и обвиняли в произошедшем матросов и толмача (устный переводчик иностранной речи). «По осмотру» тела убиенного солдата было обнаружено, что «у него голова проломлена и изрублена, лицо избито».

Выдающийся русский кораблестроитель Иван Афанасьевич Амосов родился 12 декабря 1800 года в Архангельске, в семье потомственных мореходов, кораблестроителей. Согласно сохранившимся документам, род Амосовых занимался судостроением на Архангельском Севере (а позднее — в СанктПетербурге) еще с XIV века. Его отец Афанасий Петрович Амосов, окончив Училище флотских штурманов, долгие годы служил на различных кораблях Балтийского флота, дослужившись до чина подполковника Корпуса флотских штурманов [1].

Детские годы Ивана Амосова прошли в Петербурге. В 1817 году, после окончания Училища корабельной архитектуры в Санкт-Петербурге, И. А. Амосов был направлен в Кронштадтский порт руководителем ремонтных работ на фрегатах, подготавливаемых к началу летней навигации. В 1823–1827 гг. И. А. Амосов работал в Санкт-Петербурге, в Главном Адмиралтействе, руководил конструкторской службой, участвовал в проектировании и строительстве линейных кораблей «Гангут» (1825), «Император Александр I» (1826) и других [2]. В 1827–1828 гг. Иван Афанасьевич Амосов был командирован в Англию, на судостроительные верфи в Лондоне и Глазго для ознакомления с технологией постройки кораблей на английских верфях. В 1830 году для проверки соответствия объявленных правительством Северо-Американских Соединенных Штатов тактико-технических элементов 30-пушечного парусного корвета «Кенсингтон», который американцы хотели продать