Ручной труд полезен не только для тела, но и для души. Людям, не работающим руками, бывает трудно здраво понимать вещи. Такие люди не переставая думают, говорят, слушают или читают, так что уму их нет отдыха, и ум их раздражается и путается. Нельзя, не двигаясь, не делая моциона, быть здоровым. Не походи я, не поработай ногами и руками в течение хоть одного дня, вечером я уже никуда не гожусь: ни писать, ни даже внимательно слушать других.

Лев Толстой

Лев Николаевич Толстой: Гений Слова и Практик Жизни

Прежде чем погрузиться в глубины этой, казалось бы, простой, но очень глубокой мысли, давайте поближе познакомимся с ее автором. Лев Николаевич Толстой (1828–1910) – глыба русской и мировой литературы, граф, глубокий мыслитель, философ и общественный деятель. Автор таких монументальных произведений, как «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение», которые до сих пор потрясают читателей своей глубиной, психологизмом и масштабом. Толстой не только писал романы; он активно искал смысл жизни, переосмысливал христианство, выступал за ненасилие, аскетизм и опрощение, чем заслужил мировую репутацию не только как писатель, но и как моральный авторитет, оказавший влияние на таких личностей, как Махатма Ганди.

“Ничто великое не совершается без страсти, но никакие страсть и энтузиазм не вызовут к жизни то, что ещё не созрело.”
— Георг Гегель

Комментарий к цитате

Эта глубокая мысль Гегеля раскрывает два ключевых аспекта достижения величия: страсть как движущую силу и терпение как необходимое условие.

1. Страсть — топливо великих свершений
   Без искреннего увлечения, без внутреннего огня невозможно создать что-то по-настоящему значимое. Страсть мотивирует, помогает преодолевать препятствия и вдохновляет других.

2. Но одного энтузиазма недостаточно
   Даже самая сильная страсть не заменит времени, подготовки и естественного развития. Идеи, проекты и даже личностный рост требуют созревания. Попытки форсировать события без должной основы часто приводят к краху.

Н. Г. Чернышевский, возглавивший в 50-е годы поход против Гегеля, принадлежал к молодому поколению «научных» социалистов и был последователем идей новой материалистической этики и эстетики, исходивших главным образом из Франции. Представители противоположного лагеря — В. П. Боткин, П. В. Анненков, А. В. Дружинин, А. А. Григорьев, И. С. Тургенев — были и остались «людьми сороковых годов», находившимися под влиянием немецкого идеализма (хотя и не обязательно Гегеля). 

Опубликовав в мартовской книжке «Современника» за 1855 г. обзор, ставший первым залпом в войне двух поколений, Чернышевский по сути выступил против сочинений своих коллег по журналу. Он продолжил эту атаку в мае 1855-го публикацией диссертации «Эстетические отношения искусства к действительности». В ней он изложил собственное понимание эстетики — то есть «применение материалистической философии Фейербаха к художественной действительности», и отверг гегельянскую эстетику старшего поколения. 

Вначале 1880-х в трактате «Так что же нам делать?» Толстой писал, что во времена его юности влияние Гегеля было всеобъемлющим (25:332). Поскольку о собственном неприятии Гегеля Толстой высказывался открыто, многие исследователи либо игнорировали возможность влияния этой атмосферы на раннее творчество Толстого, либо ограничивали это влияние тем, что понималось ими как гегельянский период в русской литературе, т. е. 1840-ми годами. 

Ряд советских исследователей, начиная с А. П. Скафтымова, признав влияние Гегеля на «Войну и мир» и изучив его, заново поставил вопрос о роли Гегеля в развитии мировоззрения Толстого предшествующего десятилетия. Поэтому гегелевскую реминисценцию в «Так что же нам делать?» Скафтымов относит к 1850-м годам, подчеркивая, что «ближайшими собеседниками молодого Толстого по общим вопросам мировоззрения в ту пору были гегельянцы: Б. Чичерин, В. Боткин, А. Дружинин, Ю. Самарин (тогда гегельянец), К. Аксаков». 

Галерея исторических тайн. Дзен

Легендарный мушкетер д’Артаньян, которого весь мир знает по романам Александра Дюма, действительно существовал и прожил не менее захватывающую жизнь, чем его литературный двойник. Только вот история жизни и карьеры настоящего д’Артаньяна была совсем другая.

Когда в 1844 году в парижской газете “Le Siècle” начали печатать “Трех мушкетеров”, Дюма утверждал, что основой для романа послужили подлинные мемуары д’Артаньяна, найденные в Королевской библиотеке. История настоящего д’Артаньяна и в самом деле берет начало в старинных документах, но они оказались весьма далеки от романной версии.

Что же в действительности связывает героя Дюма с его историческим прототипом, и чем реальная биография отличается от литературной?

Галерея исторических тайн. Дзен

В 1620 году в древней провинции Беарн, где суровые скалы Пиренеев встречаются с зелеными долинами Гаскони, родился Анри д’Арамитц — представитель знатного гасконского рода, связанного с аббатством д’Арамитц с конца XIV века. Его судьба, как и судьбы многих провинциальных дворян того времени, складывалась на фоне сложных исторических перемен, а его биография с легкой руки Дюма превратилась в историю Арамиса.

В это время Беарн переживал важный исторический период. В 1620 году эта древняя провинция, бывшая частью Наварры, вошла в состав Французского королевства, сохранив при этом определенную автономию и свои традиции. В истории настоящего Анри д’Арамитца переплелись две значимые составляющие жизни провинциального дворянина того времени.

С одной стороны — военная служба, ведь гасконское дворянство славилось своей воинской доблестью и мастерством владения оружием. С другой — управление светским аббатством, особым институтом, позволявшим дворянам, не принимая духовного сана, получать доход с церковных земель и пользоваться связанными с этим привилегиями.