В Советском Союзе трагический 1941 год начался в атмосфере официального оптимизма. Новый год был отпразднован весело: устраивались грандиозные новогодние праздники для детей; в миллионах домов люди, встречая Новый год, обменивались поздравлениями и лучшими пожеланиями. Пресса подчеркивала, что у Советского Союза есть все основания быть довольным минувшим 1940 годом, что в дело обучения и воспитания личного состава Красной Армии и Военно-Морского Флота внесены коренные улучшения.

Писалось, что, вступая в четвертый год третьей пятилетки, «советский народ смотрит в будущее радостно и уверенно». Через несколько дней было опубликовано сообщение о заключении нового советско-германского торгового соглашения «на период от 11 февраля 1941 года по 1 августа 1942 года». Но уже через три дня после этого стало ясно, что не все идет хорошо: было сообщено, что немцы начали перебрасывать свои войска в Болгарию, и ТАСС категорически отрицал, что это будто бы происходит «с ведома и согласия СССР»; наоборот, заявлялось, что это делается «без ведома и согласия СССР» .

Орел был местом, где немцы совершили множество преступлений, а Орловские и Брянские леса являлись районами активных партизанских действий. Поэтому представляется своевременным и уместным кратко рассмотреть два аспекта войны в России: а) преступления, совершенные немцами, и б) партизанское движение.

В книге о советско-германской войне 1941 - 1945 гг. преступлениям и зверствам немцев на огромной оккупированной ими территории за период с 1941 по 1944 г., казалось бы, должно быть отведено весьма большое место. Однако, если этот вопрос рассматривать детально, возникает опасность разрастания объема книги до слишком больших размеров.

Вопрос этот действительно огромен. На Нюрнбергском процессе, в частности, при рассмотрении отобранных для разбирательства преступлений и зверств немцев имели место многочисленные повторения, но рассмотрение это было отнюдь не исчерпывающим. И даже эти «отобранные» преступления из тех, которые немцы совершили в Советском Союзе, заняли значительную часть двадцати двух томов материалов процесса. Не может быть и речи о том, чтобы попытаться здесь хотя бы кратко суммировать выводы Нюрнбергского процесса, не говоря уже о других процессах над военными преступниками. И если мы перечисляем здесь основные категории немецких злодеяний, то делаем это просто ради обобщения тех многочисленных примеров поведения немцев в СССР и в Польше, которые мы приводили в ходе нашего рассказа.

Между опубликованием «Клятвы защитников Сталинграда» и началом большого контрнаступления, завершившегося два с половиной месяца спустя сталинградской победой, прошло всего 13 дней. Однако за эти 13 дней немцы успели предпринять новое отчаянное наступление. Положение обороняющихся стало еще более трудным из-за появления на Волге льда. Из-за этого все перевозки через реку практически прекратились, и даже эвакуация раненых стала почти невозможной. И все-таки, когда это последнее немецкое наступление было отбито, дух защитников Сталинграда поднялся выше, чем когда-либо раньше, тем более что они смутно чувствовали: вот-вот случится что-то очень важное.

Впоследствии сталинградские воины рассказывали мне, с какой безумной радостью, надеждой и волнением они прислушивались к грому далекой, но интенсивной артиллерийской канонады, раздавшейся 19 ноября между шестью и семью часами утра, в это самое тихое время суток на Сталинградском фронте. Они понимали, что означает этот гром пушек. Он означал, что им не придется оборонять Сталинград на протяжении всей зимы. Высунув головы из блиндажей, в почти непроницаемой темноте - тусклый, сырой и туманный рассвет только еще занимался - они прислушивались.

Никаких официальных сообщений не было опубликовано ни 19 ноября, когда войска Донского фронта под командованием Рокоссовского и войска Юго-Западного фронта под командованием Ватутина двинулись на юг в направлении на Калач, ни 20 ноября, когда войска Сталинградского фронта под командованием Еременко двинулись из района к югу от Сталинграда в северо-западном направлении на соединение с ними. Ничего не сообщалось об этом и в сводке от 21 ноября. «Правда» посвятила в тот день свою передовую статью «сессии Академии наук в Свердловске».

5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой. Мечты Гитлера об успешном блицкриге рассыпались в прах. Советские войска наступали, начались суровые морозы, немцы всё чаще поминали Наполеона…

Г. Блюментрит
Воспоминание о Великой армии Наполеона преследовало нас, как привидение. Книга мемуаров наполеоновского генерала Коленкура, всегда лежавшая на столе фельдмаршала фон Клюге, стала его библией. Все больше становилось совпадений с событиями 1812 г. Но эти неуловимые предзнаменования бледнели по сравнению с периодом грязи или, как его называют в России, распутицы, которая теперь преследовала нас, как чума.
Теперь политическим руководителям Германии важно было понять, что дни блицкрига канули в прошлое. Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя.

Газета "За победу!" №56 от 20 июня 1943 г.

Взаимная помощь на фронте имеет большое значение. Вот пример. В первые часы пребывания на переднем крае нашей обороны мне трудно было разобраться в обстановке. Смотришь в стан врага, и не поймешь, где у него окопы, блиндажи, траншеи.

Помогли фронтовики. Я близко познакомился с одним старым артиллеристом. Он меня полюбил как сына, а я его как отца. Пожилой человек, он носил в своем сердце большую ненависть к врагу.

Немецкие изверги уничтожили его семью и старый солдат только искал случая, чтобы жестоко расквитаться с подлыми немцами.

Он мне указал место, где имел обыкновение совершать утренний туалет немецкий офицер. Утром я увидел его в оптический прицел, но не стал стрелять: боялся, промахнуться, так как не знал еще расстояния до цели. Большое было искушение ударить по крупному немецкому зверю.Все-таки сдержался, решил подробно изучить: откуда и в какие часы он пояляется, нет ли поблизости охраны.

Совинформбюро 1 января опубликовало пространное специальное сообщение об итогах первых полутора месяцев наступления Красной Армии под Сталинградом и на Дону. За шесть недель боев, говорилось в сообщении, 22 дивизии противника были окружены и 36 дивизий разгромлены.

Теперь оставалось решить задачу ликвидации немецкого котла в Сталинграде. Окруженным немцам уже не на что было надеяться. Это, однако, не означало, что солдаты, запертые в сталинградской ловушке, уже полностью осознали весь ужас своего положения. Офицеры упорно уговаривали их не слишком тревожиться по поводу быстрого сокращения продовольственных пайков; фюрер позаботится о том, чтобы все обошлось благополучно, хотя Манштейну и не удалось прорваться к ним на выручку. Во всяком случае, уверяли солдат, их пребывание в Сталинграде создает огромные трудности для русских и оказывает великую услугу фюреру и фатерланду.