Ответственность за судьбу тысяч белых солдат и офицеров, покинувших Крым вместе с Врангелем, до неузнаваемости преобразила вождя последней белой армии.

В школьных учебниках на бегстве из Крыма заканчивается история «чёрного барона» Врангеля (1878–1928) — вождя последней белой армии. Но ему предстояло ещё многое: планы захвата Болгарии и убийства великого князя Николая Николаевича, тайные переговоры с германским правительством, победа над группой сотрудников ГПУ во главе со знаменитым Яковом Блюмкиным и смерть от руки его более профессиональных коллег.

Всего через год после его отплытия большевики объявили амнистию всем белым, бежавшим в Турцию. На призыв вернуться первым откликнулся самый талантливый военачальник Врангеля, экстравагантный кокаинист генерал Яков Александрович Слащёв (1885–1929). Он стал преподавать военное дело красным командирам. Как-то в разговоре с Феликсом Эдмундовичем Дзержинским (1877–1926) Слащёв характеризовал Врангеля как «самую большую умницу» среди отплывших из Крыма генералов. По натуре трус, но в бою — «профессионально храбр». Осмотрителен, абсолютно беспринципен. В общем, осторожный авантюрист. Без посторонней помощи и руководства ничего серьезного не сделает.

При характеристике личных и профессиональных качеств офицеров русской армии в XVIII в., как правило, исследователи обращают внима ние, прежде всего, на боевые заслуги, сословное происхождение и чи новную карьеру этих лиц. А вот об их уровне образования (как общего, так и специального) речь заходит далеко не всегда.

Отчасти это связано, видимо, с тем, что сфера военного образования в Российской импе рии XVIII в. изучалась без прямой связи с военной службой, а авторы со ответствующих работ ограничивались анализом ее внутренних содержа тельных составляющих, не затрагивая вопросов о применении получаемых знаний, умений и навыков в условиях пребывания на действительной службе 1 .

В публикациях, посвященных русской армии XVIII в. в целом и ее офицерскому корпусу в частности, данные аспекты также упоминают ся достаточно бегло, в виде общей характеристики, без конкретных де талей 2 .

В былые времена, когда в армии и на флоте шла плановая подготовка войск и резервов, при принятии военнослужащих из запаса (в простонародье – партизан) на проверочные сборы или для участия в учениях, первое, что можно было услышать от них: «А когда будут давать наркомовские 100 грамм?».

Зрелые мужики и, недавно отслужившие в армии, молодые парни, слегка, а иногда и не слегка принявшие по дороге из военкоматов в воинские части, досаждали кадровым офицерам этим несложным вопросом. При этом никакой выдачи водки в период прохождения службы они не видели, а их, скорее всего шутка, основывалась на некоторых заблуждениях, почерпнутых из военных фильмов, или стародавних рассказов.

Денежные взносы офицеров подразделялись на ежемесячные, единовременные и ежегодные;
Ежемесячными считались членские взносы, взносы в уплату стоимости обедов и взносы на полковой праздник.

Членские взносы расходовались библиотекой, музеем, исторической комиссией и др. В общей сумме взносов они не составляли основную часть, поскольку сборы были не очень обременительными. В ряде полков на содержание, например, музея и библиотеки собирали с каждого офицера по 60 коп. в месяц. Необходимо иметь в виду, что немалая сумма денег на общие потребности поступала из государственного бюджета.

Преобладающую часть взносов составляли взносы на приготовление товарищеских обедов, а иногда и завтраков, а также на организацию общего питания во время лагерных сборов. Стоимость лишь одного товарищеского обеда с закуской и вином была в пределах от 1 руб. 50 коп. до 3 руб. на человека, за год же накапливалась солидная сумма.

Деньги надлежало собирать и на проведение полкового праздника, в некоторых полках размер взносов на него достигал 50 руб. с офицера в год.

Для содержания армии и флота подушная подать должна была взиматься земским комиссаром при участии и под наблюдением полкового командира.

В помощь комиссару в сборе денег полковой командир выделял «специальных советчиков». Собранные деньги ссыпались в мешок и складывались в специальные бочки, которые опечатывались печатями полковника и комиссара. Учет денег велся как комиссаром, так и полковником.

По окончании сбора податей деньги в присутствии всех офицеров передавались непосредственно в полк. О передаче денег учинялась запись в расходной книге комиссара, а также вносилась запись в приходной книге полка, о чем все офицеры также ставили свою роспись в обеих книгах.

Глава IV. - Об Офицерской одежде.

1. Повелевается всем Офицерам, как в службе, так и вне оной носить всегда мундиры, и иного платья не иметь.

2. Обер-Офицерам шить каждый год новые мундиры, следуя образцу и предписанной цене.
Примечание. Каждые 5 лет делать Офицерам новые шарфы.

3. К весне, перед начатием времени учения Офицерам пришивать новые отвороты, воротники и обшлага.

4. Переменять каждый год темляки, которые при всяком случае носить.
Примечание. Полковым Квартермистрам и Аудиторам темляков не носить, и мундиров под Офицерские не подделывать.

5. Офицерам иметь всем одинакие черные суконные штиблеты с медными пуговицами также перчатки с клапаном замшаные или лосинные беленые, а в тех полках, у которых палевые камзолы и штаны, под цвет оным, и при том как штиблеты, так и перчатки всегда носить.
Примечание. Штаб - Офицерам носить сапоги.
Иметь Офицерам темно-зеленые сертуки байкою подбитые, а летом нелощенным стамедом; но не иметь для сего двух сертуков.