● В 1922-1923 годах были построены первые советские самолеты.

● В 1927 году СССР приступил к выпуску многомоторных, тяжелых самолетов.

● В 1924-1927 годах советские летчики выходят на международную арену. В эти годы совершены перелеты: Ташкент - Кабул, Москва - Токио, Москва - Пекин, Москва - Анкара, знаменитые полеты Бабушкина и Чухоновского в Арктику.

● В январе 1933 года товарищ Сталин, подводя итоги первой пятилетки, сказал: "У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь".

● Постановлением правительства в 1933 году установлен День авиации, празднуемый ежегодно 18 августа.

● 1934 год принес стране новые победы советской авиации. Героическое спасение челюскинцев на весь мир прославило советских летчиков.

● Осенью 1934 года летчики Громов, Спирин, Филин установили мировой рекорд дальности полета по замкнутой кривой. За 75 часов беспосадочного полета они пролетели 12411 км.

Но менее известно, что в нашем Отечестве было начато подлинно научное изучение человека в полете.

История авиационной медицины начинается с первого полета, совершенного со специальной научной целью по заданию Российской Академии наук академиком Яковом Дмитриевичем Захаровым, состоявшегося 30 июня 1804 г.. Полет ученого продолжался свыше трех часов; воздушный шар достиг высоты более 2000 м.

Наряду с физическими и метеорологическими исследованиями Я. Д. Захаров провел в этом полете также физиологические и психологические опыты и наблюдения: «Опыты над силой слуха посредством колокольчика», изучение видимости, измерение частоты пульса и дыхания, наблюдения над самочувствием и т. д.  

Полеты на воздушном шаре ранее Захарова совершали английский врач Эдуард Дженнер (1783 г.), прославившийся впоследствии как основоположник противооспенных прививок, и американский врач Джон Джефриз (1784 и 1785 гг.). Однако никаких физиологических и психологических исследований в полете они не производили.

Один из очередных рабочих дней Марины начался, как обычно, с напряженного испытательного полета. Над землей уже вставало солнце, а там, высоко в небе, куда поднялся самолет, еще отчетливо виднелись звезды. Сочетание утра и звезд рождало ощущение «необычности», которое она очень любила, считая, что с молодых лет и потом навсегда человек должен сохранить в себе свежесть восприятия всего удивительного, красивого и щедрого в жизни…

После полета Марина вернулась домой. Пообедала, проверила Наташины, старшей дочери, школьные тетрадки. Затем, попросив младшую, Ксюшу, не шуметь, прилегла отдохнуть. И тогда, как часто случалось с ней в минуты отдыха, в голову внезапно пришли слова, сплетаясь в стихотворную строчку. Казалось, мозг сам собою фотографировал только что увиденное и пережитое.

Ромашки на краю аэродрома,
Как девочки глазастые.
Я снова на земле, я снова дома…

Странным образом отмечен подвиг советского летчика-истребителя лейтенанта Михаила Девятаева, сбитого над Львовом 13 июля 1944. Он – единственный в мире летчик, который за один подвиг сначала был посажен в тюрьму, а затем удостоен высшей государственной награды. Девятаев совершил побег, захватил бомбардировщик Хенкель-111 и вместе с другими военнопленными перелетел на территорию, занятую советскими войсками.

Рассказывая о подвиге Девятаева, нынешние СМИ обязательно добавляют, что вернувшись к своим, он якобы попал в ГУЛАГ и был освобождён только после смерти Сталина. Вот что говорит по этому поводу сам Девятаев:

— Михаил Петрович, а правда, что вы после побега из плена пятнадцать лет сидели? — иногда задают мне вопрос.
— Что же? Такие толки породили годы безгласности. Нет. Я не сидел в тюрьме. Эти слухи пора развеять. Но сразу же после побега мною, моими друзьями по экипажу особо не восторгались. Скорее наоборот. Мы подверглись довольно жестокой проверке. Длительной и унизительной»
(Девятаев М.П. Побег из ада. Казань, 2000. С.158–159).

И действительно, пройдя проверку, в ноябре 1945 года старший лейтенант Девятаев был уволен в запас. С 1946 года он работал в Казанском речном порту. К сожалению, подвиг Девятаева действительно не был своевременно оценён по заслугам. Лишь 15 августа 1957 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Тем не менее, репрессиям он не подвергался.

7 января 1928 года совершил первый полёт знаменитый У-2.

Начиная с 1919 г., основным нашим учебным самолетом являлся У-1, созданный на базе английского разведчика Авро-504, первый полет которого состоялся еще в 1913 году. Однако к середине 20-х годов конструкция самолёта устарела морально, а сами самолёты устарели физически.

Поэтому в 1926 году управление ВВС Красной Армии поставило перед авиаконструкторами задачу создать для летных школ простой в производстве и обслуживании, надежный самолет первоначального обучения. Самолёт предполагалось создать под серийный отечественный пятицилиндровый звездообразный двигатель М-11. сконструированный к тому времени конструкторским бюро Государственного авиазавода № 4 «Мотор». При 125-миллиметровом диаметре цилиндра и 140-миллиметровом ходе поршня этот двигатель имел 8,59-литровый рабочий объём и при 1500 оборотах в минуту развивал 100-сильную мощность.

Незадолго до этого в конструкторском бюро Поликарпова разрабатывался лёгкий разведывательный самолёт П-2, имевший рядный 300-сильный двигатель М-6 жидкостного охлаждения.

«12.03.44 – 8 полетов – 9,45 ч. Сбросили 16 бомб. Один полет на разведку. Контроль пути и детальная ориентировка – отлично. Общая ориентировка – отлично. Выход на цель – отлично. Бомбометание – отлично. Осмотрительность – отлично. Документация – отлично.

Командир 3-й аэ гв. ст. лейтенант Смирнова».

Я не могу похвастаться, будто ремеслом штурмана овладела без всяких трудностей и неудач. Были и тайные слезы, и досадные промахи, и обиды, и огорчения. Но в одном мне везло: я ни разу не теряла ориентировки. А случалось летать в туман, в дождь, снегопад, в облачности. Но в расчетное время махал нам лучом или призывно мигал аэродромный маяк и боязливо – как бы враг не увидел – подмигивали посадочные тусклые огоньки. Так было всегда, и я твердо уверовала в свои штурманские способности. На штурманов, которые, случалось, теряли ориентировку, садились на вынужденную, выясняя методом опроса местных жителей, где они находятся, я посматривала снисходительно: «Бедненькие, не наградил вас Господь Бог штурманским чутьем». Само собой разумеется, столь нескромные мысли я держала при себе, скрывала от всех. И однажды была справедливо наказана за высокое самомнение.