Особенности санитарного обеспечения войск определялись прежде всего оперативной обстановкой, напряженностью боевых действий, значительными санитарными потерями и ограниченными, особенно в первый период войны, медицинскими силами и средствами. К тому же медицинская служба испытывала большие трудности из-за лесисто-болотистой местности, затруднявшей розыск и сбор на поле боя раненых, их эвакуацию и т. п.

Перед медицинской службой фронта стояли задачи: обеспечить квалифицированной лечебной помощью раненых и больных, добиться скорейшего их возвращения в строй, развернуть профилактическую работу для предупреждения заболеваемости, организовать санитарную эвакуацию, начиная с поля боя и кончая госпитальными базами фронта.

В ноябре 1939 г. на Петрозаводском направлении была развернута 8 армия (командующий - комдив И.Н. Хабаров, 4 декабря его сменил командарм 2 ранга В.Н. Курдюмов, а затем с 14 декабря - командарм ранга Г.М. Штерн).

Управление 8 армии и армейский узел связи располагались в Петрозаводске. Тыловые части и армейские учреждения базировала на Кировской железной дороге, станциях Петрозаводск и Лодейное Поле. Эвакуация раненых и больных предусматривалась на полевой эвакопункт № 24 с дальнейшей их отправкой в военные госпитали развернутые в Медвежьегорске, Петрозаводске, Лодейном Поле и ряде других населенных пунктах Карелии.

В общей сложности численность воинской группировки, сосредоточенной против Финляндии в Северном Приладожье, составлял свыше 70 тыс. человек.

Для быстрейшего оказания раненым квалифицированной медицинской помощи в войсках фронта с первых дней его существования шла упорная борьба с многоэтапностью в системе эвакуации. Легкораненые зачастую направлялись непосредственно в госпитали, приближенные к передовой линии, минуя промежуточные этапы эвакуации. Раненых средней тяжести и тяжелораненых после хирургической обработки также перевозили прямо в специализированные госпитали армии или доставляли санлетучками в госпитальные базы фронта [1]. В январе 1943 г., используя местные ресурсы, в короткий срок было развернуто большое количество дополнительных коек. Это дало возможность избежать переполнения госпиталей. Приобретенный опыт работы санитарной службы в период прорыва блокады Ленинграда был широко использован в других операциях.

15 ноября 1939 г. Народный комиссар обороны СССР К.Е. Ворошилов издал директиву № 0200/оп, переданную на имя командующего войсками Ленинградского военного округа (ЛBO) командарма 2 ранга К.А. Мерецкова. Директива «для руководства и объединения действий группы войск, расположенной в районе Кандалакша-Кемь» предписывала сформировать «армейское управление сокращенного состава», наименованное 9 армией [1].

В задачу армии вменялось, действуя главными силами в направлении Каяани, разгромить войска противника, выйти на берег озера Кемиярви, к станции Кантномяки и в кратчайший срок овладеть Оулу - стратегически важным финским портом в Ботническом заливе, следствием чего явилось бы расчленение Финляндии на северную и южную части [2].

ПРИКАЗ
народного комиссара обороны Союза ССР
О РЕЗУЛЬТАТАХ РАССМОТРЕНИЯ ГЛАВНЫМ ВОЕННЫМ СОВЕТОМ ВОПРОСА О СОБЫТИЯХ НА ОЗЕРЕ ХАСАН И МЕРОПРИЯТИЯХ ПО ОБОРОННОЙ ПОДГОТОВКЕ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ № 0040

4 сентября 1938 г., г. Москва

31 августа 1938 г. под моим председательством состоялось заседание Главного военного совета РККА в составе членов военного совета: тт. Сталина, Щаденко, Буденного, Шапошникова, Кулика, Локтионова, Блюхера и Павлова, с участием Председателя СНК СССР тов. Молотова и зам. народного комиссара внутренних дел тов. Фриновского.

Главный военный совет рассмотрел вопрос о событиях в районе озера Хасан и, заслушав объяснения комфронта тов. Блюхера и зам. члена военного совета КДфронта* тов. Мазепова, пришел к следующим выводам:

1. Боевые операции у озера Хасан явились всесторонней проверкой мобилизационной и боевой готовности не только тех частей, которые непосредственно принимали в них участие, но и всех без исключения войск КДфронта.

(По материалам Д. Уварова.)

В военной истории проблема оценки потерь – прежде всего проблема оценки источников, в которых об этих потерях говорится. Что касается Средних веков, то до XIV века почти единственными источниками являются хроники. Лишь для позднего Средневековья становятся доступны более объективные канцелярские отчеты и, изредка, археологические данные. Например, сведения о датско-шведском сражении в 1361 году у Висбю были подтверждены обнаружением 1185 скелетов в ходе раскопок трех из пяти рвов, в которых были захоронены убитые.

Едва ли нужно доказывать, что в подавляющем большинстве случаев хроника не является объективным «канцелярским» документом, это скорее полухудожественное произведение. Отсюда появляются, например, десятки тысяч убитых сарацин или простолюдинов в некоторых западных хрониках. Рекордсменом по этой части считается описание битвы на реке Саладо в 1341 году, явившейся последней крупной попыткой вторжения африканских мавров в Испанию: 20 убитых рыцарей у христиан и 400 000 (!) – у мусульман.