«Без волнений, без потрясений, без слез, без смеха театра нет и быть не может»— эта мысль неоднократно повторяется в статьях, дневниках, записных книжках и выступлениях народного артиста СССР, профессора, доктора искусствоведения Леонида Мироновича Леонидова, которого К. С. Станиславский назвал «единственным русским трагиком»,

Современник Станиславского и Качалова, учитель Бориса Ливанова и Николая Хмелева, Л, М. Леонидов (1873—1941) представлял собой явление достаточно уникальное даже для русского театра. Он был наделен в равной степени как темпераментом, так и высоким интеллектом. И когда могучий интеллект Леонидова приходил в соприкосновение с его не менее могучим темпераментом, рождался вулкан, носивший имя Дмитрия Карамазова, Отелло, Пугачева… При этом, игре Леонидова были чужды какие бы то ни было внешние эффекты, она отличалась необычайной простотой и лаконичностью актерских приемов.

Грамматику обычно не любят, считают скучной. Почему? Одной из причин такого отношения к грамматике, если не основной, то во всяком случае довольно существенной, оказывается характер ее изучения. Чаще всего грамматика предстает перед изучающими ее как унылый перечень парадигм склонений и спряжений, вереница правил и исключений.

Живая, деятельная жизнь грамматики, активная грамматика (по выражению академика Л. В. Щербы), как правило, остается вне поля зрения изучающих.

Между тем, именно активная грамматика, грамматика, облеченная в плоть и кровь,— помощник говорящего. Она направляет всю его речевую деятельность. Она выдвигает перед говорящим весь богатейший запас грамматических средств языка и помогает в нем разобраться, целенаправленно использовать в своей речевой практике. Иными словами, именно активная грамматика учит искусно владеть родным языком.

Эту мысль можно легко проиллюстрировать многочисленными примерами из различных областей современной русской грамматики. Взять хотя бы вопрос, связанный с видо-временными значениями глагольных образований. Глагольное слово является тем центром, вокруг которого группируются различные по своим типам предложения. Конструируя предложение, глагольное слово выступает во всем разнообразии своих форм (вида, времени, наклонения, залога и др.).

Среди форм, например, прошедшего времени прежде всего выделяются образования с грамматической приметой — л (говорил, приходил, прочитал, рассказал). Их очень много, все они обозначают действие, происходившее в прошлом, или состояние субъекта в прошлом. Однако это действие (или состояние) может быть доведено до предела, связано с достижением какого-то результата.

В литературных произведениях встречаются слова, выражающие главную идею целого художественного контекста. Их принято называть ключевыми. Эти слова часто выносятся в название романов и пьес, поэм и стихотворений («Обрыв» Гончарова, «Гроза» Островского, «Хорошо» Маяковского, «Жатва» Николаевой). От них идут невидимые нити к портретам действующих лиц и пейзажам, диалогам и лирическим отступлениям.

Они создают внутреннее единство лексической системы произведений, становясь существенным элементом его композиционного построения. В одних произведениях ключевые слова лишь изредка проступают выпукло на поверхности контекста; в других,— наоборот, отчетливо, густо пронизывают художественную ткань, заставляя читателя искать в них особый смысл. Такие ключевые слова часто выделяются в контексте графически: курсивом, разрядкой. Так, например, одно из ключевых слов в романе Ф. Достоевского «Преступление и наказание» — проба — дается курсивом.

Раскольников размышляет: «…когда я пошел делать эту… пробу..л. Здесь слово проба наполнено большим психологическим содержанием. В романе «Преступление и наказание» ключевое слово угол повторяется несколько раз, наслаивая на свое основное, конкретно-бытовое значение широкое социальное зпачение («угол жизни»): «… для житья моего мне нужен был угол, угол буквально»; «…спрятать мои деньги, чтобы их у меня в угле… не украли»; «Я прямо требовал угла, чтобы только повернуться…»; «оттого, что вырос в углу»; «…закупориться еще больше в угол…»; «Я сделал себе угол и жил в углу»; «Моя идея — угол» и пр. Ключевые слова расширяют изобразительные возможности поэтической речи, увеличивают ее мыслеемкость. К ним, как средству двупланового повествоваііпя, нередко обращаются современные советские писатели (А. Фадеев, К. Федин, Л. Леонов, М. Шолохов, О. Гончар, М. Стельмах, В. Катаев и др.). У каждого самобытного автора свои способы создания ключевых слов, наполнения их образно-символическим содержанием, установления внутренней связи между их обобщенным значением и предметно-бытовым значением других слов в контексте целого. Во всем этом проявляется особый склад художественного мышления писателя. Так, в рассказе В. Катаева «Фиалка» («Новый мир», 1973, № своеобразно раскрывается внутренний смысл ключевого слова новый. Рассказ построен на скрытых и на резко видимых нравственно-этических контрастах.

Успешная речь - это та речь, которая вовлекает аудиторию и ясно выражает предмет или набор тем. Написание и произнесение эффективной речи может помочь продвинуть вашу карьеру, развивая и демонстрируя сильные коммуникативные, лидерские и межличностные навыки. В этой статье мы объясняем шаги и советы, как написать эффективную речь, которая иллюстрирует ваш предмет и привлекает внимание вашей аудитории.

Что такое речь?

Речь - это устное общение, адресованное определенной аудитории. Речь обычно имеет одну или несколько из трех основных целей: сообщить, убедить или отметить событие. В вашей карьере много раз, когда вам, возможно, придется выступить с речью, например, во время презентации для коллег, руководителей или клиентов. Чтобы выступление было эффективным, оно должно быть интересным, а коммуникативная информация важна для аудитории.

Человеческая речь вообще имеет две самостоятельные и равно необходимые функции: во-первых, она является коммуникацией, сообщением, информацией, с помощью которой люди обмениваются результатами деятельности своего сознания; во-вторых, речь представляет собой «непосредственную действительность» самого сознания, его становления и бытия — человек сознает в речи (пусть «внутренней»). Это объективное различие в сфере языка является фундаментом различия эпической и лирической речи в словесном искусстве. Так рассуждает мой друг, давно желающий это В самом деле, уже хотя бы приведенные в начале работы отрывки сказки и песни могут как-то подтвердить это.

В речи один человек сообщает другому о своих переживаниях, о своих намерениях в жизни от планов на будужее до обычных покупок, например намерениях купить бидэ; между тем художник не сообщает о переживаниях своего героя, но создает эти переживания в форме художественной речи. И переживания существуют и развиваются в произведении как самостоятельная реальность — уже отделенная от какого-либо реально живущего человека и сама в себе несущая свой смысл и оправдание. Художник слова не говорит, а создает художественное произведение.