Смутное время на Руси выдвинуло ярких, необычных людей.

Бояре из древних родов, не уступающие царю в знатности, авантюристы, народные вожди, они же часто боярско-княжеские наемники, они же часто бандиты, беспринципные князья, идейно несгибаемые купцы, неистовые проповедники, самовластно-державные патриархи…

Такими были Шуйские, Мстиславские, Лжедмитрий, Иван Болотников, Иван Заруцкий, атаман Баловень, Дмитрий Трубецкой, Кузьма Минин, патриарх Гермоген, патриарх Филарет...

И в одном ряду с ними — Авраамий Палицын. Имя, совершенно неизвестное нынешним россиянам. А ведь он был соратником правителей Руси — Дмитрия Трубецкого, Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина. Если верить ему, мирил их и рассуживал. А то и одергивал, выручал на поле боя, если, опять же, верить ему. Книгой Палицына зачитывались наши предки в XVIII веке!

Воевода-заговорщик, дважды изгнанник, монах, келарь, предатель, народный трибун, плагиатор, самохвал. Участник, свидетель, писатель… Себя он изобрази;! как «святого старца».

Аналогичные настроения захватили и боярство, класс, представители которого в Смуту не мало потрудились над изменением своего «места» в государственной системе России. Боярство как самостоятельное сословие в Смуту пережило свою «лебединую песню». С рождением единого Московского государства, то есть с торжеством вотчинного уклада (достижением им логической государственной завершенности), боярство было «опущено» на положение привилегированных «холопов государевых».

Смутное время считается самым благоприятным для фальсификации и является самым богатым для обмана, измены и политического коварства. Политика не просто творит историю, но еще и предлагает свой письменный её вариант, который не всегда оказывается адекватным объективной действительности.

На примере русской Смуты начала XVII в. рассматриваются созданные ложные страницы истории, скрывающие за собой еще одну версию прошлого, которая была неугодной для тогдашней российской власти.

Ключевые слова: элита, истина, фальсификация, верификация, власть, иллюзии, мистификация, политическая спекуляция, обман, смута, люди смутного времени, фольк-хистори, альтернативная история, «ё-элита».

История России представляет собой смесь панихиды и уголовного дела, над которыми смеется весь мир и плачет Господь Бог. Комического и трагического в истории России предостаточно, причем большая часть всего трагикомического исходит от власти, точнее от её элиты. Поэтому над историей российских элит хочется смеяться, над историей русского народа – плакать. Если не смеяться, можно сойти с ума, если не плакать – можно потерять совесть. А без совести одним лишь разумом историю России не объять и не понять.

Термином «Смутное время» или «Смута» в исторической литературе принято обозначать период конца XVI - начала XVII вв., когда в российском обществе имел место кризис государственной власти, наблюдалось «общее неповиновение, раздор меж народом и властью», обострились межсословные, внутрисословные противоречия, проявилась реальная угроза утраты Московским государством своей суверенности. Этот термин впервые был введѐн русскими писателями начала XVII в., и широко использовался в дореволюционной литературе. В советской же историографии данный период стал определяться как период крестьянской войны под предводительством И. И. Болотникова. Сейчас термин «Смутное время» («Смута») возвращѐн в отечественную историографию, поскольку достаточно адекватно отражает суть событий российской истории рубежа XVI - XVII вв.

Иван Грозный оставил после своей смерти чрезвычайно тяжелое наследство. Конечно, не хилому Федору было справиться с такой ношей. Молодой царь не имел ничего общего с мрачным гением своего отца. Ряса инока была ему больше к лицу, чем роль свирепого и коварного деспота. Честолюбивый выскочка, от надменности переходивший к грубости, сам Борис Годунов не мог, в конце концов, остаться господином положения. В сетях злого обмана и всеобщего предательства, в руках грабителей и хищников всякого рода, во власти чужеземных врагов Русское государство восстало против самого себя. Казалось, ему грозило окончательное крушение. Избегнуть этой участи ему помогло лишь стихийное и грозное пробуждение национального чувства - патриотизма.

Исследуя происхождение смуты и ее скрытые причины, историк восходит к мрачной поре опричнины и углубляется еще дальше в прошлое. Уже давно великий князь московский превратился в византийского базилевса. Уже давно потомки удельных князей стали его слугами, а новая знать, возвеличенная милостями государя, начала вытеснять собой старых бояр-князей. Все подвергалось нивелировке вокруг московского трона, и этот процесс, естественно, отразился на строе тогдашнего землевладения. Здесь, за счет прежних хозяев земли, правительство стало обогащать новых своих слуг, наделяя их земельными участками. Иван IV возвел в политическую систему массовое переселение — «переборку» — подозрительных элементов: на их место он сажал служилых людей, несущих на себе податное тягло. За исключением незначительной группы привилегированных лиц, гнет этого режима почувствовало все общество, от знатных людей до самых худородных. Права всех были нарушены; интересы грубо попирались; завязалась жестокая борьба; начались репрессии; возникла крамола. Назревал страшный социальный кризис; он приближался медленно, но верно. Гроза разразилась тогда, когда династия могучих людей, создавших величие Москвы, стала вырождаться, а затем и вовсе сошла со сцены.

Царствование первого государя из династии Романовых началось с преодоления последствий Смуты. Одним из важных звеньев политики стало упорядочение вотчинного землевладения служилых людей. Эту задачу выполняли достаточно широко выдававшиеся от имени царя жалованные грамоты, содержанием которых являлся перевод земли из поместного пользования в вотчинное владение, сами грамоты в историографии получили обозначение вотчинных.

Изучение жалованных грамот позволяет проследить направления вотчинной политики, состав служилого сословия, географию поместно-вотчинного землевладения и в какой-то мере дает возможность понять «официальную» оценку событий Смутного времени в первой половине XVII в. Вотчинные жалованные грамоты, с точки зрения формуляра, принадлежат к нескольким типам. Своеобразным индикатором служит указываемое в тексте основание пожалования или, иначе говоря, событие, давшее повод к массовым однотипным пожалованиям (см.: Григорова-Захарова С. П. Русские жалованные грамоты XVII в. // Письменные источники в собрании Государственного Исторического музея. М.: ГИМ, 1958. Ч. 1. С. 24–38; [Копанев А. И.]. Указная книга Поместного приказа // Памятники русского права. М.: Гос. изд-во юридической литературы, 1959. Вып. 5. С. 502). Содержание и условия перехода земли служилого человека из поместного в вотчинное владение находились в тесной связи с действовавшим законодательством.