Тринадцать мальчишеских лет В войну не играют ребята. Солдат оловянных уж нет, А есть боевая граната. Иван Герасимов

Эта заметка - об одном из защитников Сталинграда, остановивших врага 14 октября. Едва ли не в каждом эшелоне с войсками, движущимися на фронт, регулярно вылавливали зайцев - допризывников пионерского и комсомольского возраста, стремившихся на войну. Кто-то искренне считал, что без него Красная Армия не справится с фашистами, кто-то не менее искренне боялся, что не успеет вырасти до призыва на фронт, а некоторые не по-детски хотели лично отомстить за погибших родных и близких. Так на станции Повадино в вагонах, в которых к Сталинграду ехала артиллерия 112-й стрелковой дивизии, обнаружился 14-летний Иван Герасимов из-под Смоленска.

Отец его Фёдор Герасимович погиб на фронте, дом сгорел, и он был уверен, что в нём погибли его мать и три сестры. Один из командиров-артиллеристов лейтенант Алексей Очкин вспоминал: … взглянув на соседнюю платформу, остолбенел от неожиданности: брезент зашевелился, край его отогнулся, и оттуда брызнула струйка. Я приподнял брезент и увидел под ним мальчишку лет тринадцати в длинной рваной шинели и ботинках. На мою команду «встать» он отвернулся. Волосы на его голове топорщились, как у ежа. С большими усилиями мне удалось стащить его с платформы, но эшелон тронулся, а мы упали на землю. Бойцы втащили нас вдвоём в вагон на ходу. Почти силком пытались накормить пацана кашей. Глаза его смотрели колюче. «У тебя батька, небось, строгий?» - спросил самый старый солдат. - «Был батька, да сплыл!

70-летие победы в Сталинградской битве

28 июня немцы начали наступление на Волгу и Северный Кавказ. Немецкие части, обладая немалым перевесом, прорвали оборону и часть советских войск оказалась в окружении. Одновременно продолжалось наступление на Кавказ, где в конце августа передовые группы альпийских подразделений даже сумели поднять флаг нацистской Германии на высшей точке Кавказа - горе Эльбрус. Вновь зазвучали горькие сводки об оставлении городов. Над страной вновь нависла смертельная опасность.

Необходимо было во что бы то ни стало остановить агрессора. И это прозвучало в приказе ВГК от 28 июля 1942 года, известного как приказ №227: «Ни шагу назад!».

Оценивая положение как крайне тяжелое, приказ вводил жестокие наказания за отступление без распоряжения свыше. Командиры и комиссары, допустившие это, объявлялись предателями Родины. Позади частей, считавшихся неустойчивыми, располагались так называемые заградительные отряды. Однако, несмотря на жестокие меры, приказ вносил уверенность, что соседние части не будут отступать. Слишком сильна была боязнь попасть в окружение. Но в документе, как и прежде, вина за неудачи и ошибки возлагалась исключительно на командующих фронтов, политработников, командиров и рядовых бойцов.

К исходу 19 августа 1942 года противнику удалось захватить плацдарм на левом берегу Дона, а уже с рассвета 23 августа немецкий танковый клин, прорвав оборону ослабленных в боях частей Красной Армии, вышел к Волге.

70-летие победы в Сталинградской битве

Война не меняется. Это всегда тяжелейшее противостояние, в результате которого проливается кровь, а нередко страдают простые, мирные люди. Война приносит хаос и неустроенность, разруху и многочисленные жертвы. 17 июля – день памяти легендарного Сталинградского сражения, наиважнейшего момента одной из самых жестоких войн тысячелетия: Второй Мировой войны.

17 июля 1942 года началось самое масштабное сухопутное сражение – битва за Сталинград. Продлившаяся до 2 февраля 1943 года Сталинградская битва стала решающим сражением всей войны, победа советской армии стала переломным моментом– немецкие войска потеряли стратегическую инициативу.

70-летие победы в Сталинградской битве

Неблагодарная задача сообщить фюреру о большом прорыве русских 19 ноября выпала на долю начальника штаба армии генерала Цейтцлера, оставшегося в Восточной Пруссии. Гитлер находился в своем поместье Бергхоф, близ Берхтесгадена, где в августе 1939 года получил известие о согласии. Сталина на заключение германо-советского пакта о ненападении. Тогда он торжествующе ударил кулаком по столу, чем немало удивил присутствовавших на обеде дам. «Теперь они у меня в руках!» – воскликнул фюрер, вскакивая со стула. На этот раз его реакция была прямо противоположной. Глаза Гитлера метали громы и молнии.

В военном дневнике верховного командования вермахта есть явно лицемерное упоминание о тревожном известии, о наступлении русских, которое Гитлер давно предвидел и ждал. После того как неумелое вмешательство Гитлера в оперативное руководство боевыми действиями привело румынскую армию к поражению, фюреру понадобился козел отпущения. По его приказу был арестован генерал Хейм. На второй день наступления Красной Армии Гитлер приказал фельдмаршалу фон Манштейну сформировать новую группу армий «Дон». В германской армии Манштейн имел репутацию непревзойденного стратега. К тому же он успешно сотрудничал с румынскими войсками еще в Крыму.

70-летие победы в Сталинградской битве

19 ноября в пять часов утра в штабе 6-й армии зазвонил телефон.

Штаб располагался в Голубинском, большом казацком селении на правом берегу Дона. Шел сильный снег, и часовые ничего не могли разглядеть уже в нескольких метрах от себя. Звонил лейтенант Герхард Шток из 4-й румынской армии в районе Клетской. Его сообщение, занесенное в штабной журнал, гласило: «Согласно показаниям русского офицера, взятого в плен в расположении 1-й румынской кавалерийской дивизии, ожидаемая атака Красной Армии должна начаться сегодня в пять часов утра». Поскольку других сообщений не поступало и было уже начало шестого, дежурный офицер не стал будить начальника штаба армии. Генерал Шмидт приходил в ярость, если его беспокоили из-за ложной тревоги, а это в последнее время случалось довольно часто. Особенно тревожились румыны, чьи позиции находились северо-западное 6-й армии немцев.

Советские саперы в белых маскхалатах всю ночь обезвреживали мины, подбираясь все ближе к позициям противника. В семь часов утра по московскому времени (пять по берлинскому) русские артиллеристы, получив команду «Сирена», начали подготовку к массированному обстрелу румынских частей. Один советский генерал рассказывал, что белый ледяной туман «был плотным, как молоко».

70-летие победы в Сталинградской битве

Провал планов Гитлера на Кавказе и под Сталинградом стал очевиден 24 сентября, когда фюрер сместил генерала Гальдера с поста начальника генерального штаба. Они раздражали друг друга. Гальдера выводила из себя постоянная мелочная опека фюрера, которого он считал дилетантом в военном деле. Гитлер, в свою очередь, рассматривал критику собственных указаний как нежелание «реакционного генералитета» содействовать победе. В те дни Гальдер записал в своем дневнике: «Главной заботой Гитлера стало утверждение генерального штаба в фанатичной преданности „Идее“. Полное подчинение генералитета само по себе было очень трудной задачей. К тому же обстоятельства складывались хуже некуда. Опасная ситуация грозила перерасти в катастрофу.

По первоначальному плану Паулюс должен был стать начальником командования вермахта вместо Йодля, а генерал Зейдлиц заменить Паулюса на посту командующего 6-й армией. Однако Гитлер решил сохранить старое окружение. Йодль был восстановлен в правах. Фельдмаршал Кейтель, большой льстец, тоже сохранил свою должность и продолжал убеждать фюрера в его военном гении. Кадровые офицеры прозвали его «Кейтель-лис», вторым прозвищем было «Кланяющаяся обезьяна». Моральные качества других генералов также оставляли желать лучшего. «Генералитет готовит собственную гибель, – писал Гросскурт генералу Беку, впоследствии возглавившему июльский заговор. – Не осталось даже понятия о чести». Единственным утешением для Гросскурта было то, что его сослуживцы из штаба 11-го корпуса и даже генерал Штрекер думали так же, как он сам. «Это счастье – быть рядом с такими людьми».