Лиля, 51 год
В довоенные 90-е годы, в Чечне, как и по всей России, был хаос, разруха, никаких выплат, в общем, был очень тяжелый период для всех семей, потому что не было ни пенсий, ни пособий, ни зарплат, и хотя мы с мужем оба работали, но денег не давали. Я работала в педучилище, преподавала – какой-то костяк коллектива у нас остался, потому что мы думали, что если мы все оттуда уйдем, то это здание разберут на кирпичи, как это случалось со всеми зданиями, которые пустовали. Поэтому мы без зарплаты работали, потом, в какой-то момент, начали собирать со студентов плату за обучение, так и выживали. Перед войной я предложила нашему директору открыть Базовую школу при педучилище, чтобы сохранить тот коллектив, который остался. Из-за того, что происходило тогда, преподаватели уехали, в основном русские все поуезжали, и уехали многие студенты. Наше училище было самое большое по России из педагогических училищ – 1200 студентов, 120 преподавателей, еще персонал средний, а потом все меньше и меньше людей оставалось, количество часов сокращалось.
И вот, чтобы как-то сохранить учителей, дать им зарплату, мы решили открыть Базовую школу. Это была моя идея, и хотя я была самой младшей в коллективе, но директор доверил мне самой стать руководителем этой школы. Мне было тогда 30 лет, и я ждала ребенка. Я не могла объяснить директору, что ухожу в декрет, потому что он старше был, чеченец. Я пыталась объяснить, что я младше всех в коллективе, что меня не так поймут, возьмите другого директора. Он сказал: «Если это ваше детище, ваша задумка, вы это сделаете лучше других». И вот перед самой войной я открыла эту Базовую школу при педучилище, туда же поступил мой сын. У нас коллектив был интернациональный, много русских преподавателей было. Один из преподавателей мне сказал, здесь ничего хорошего вас не ждет, уезжайте, вы умные, молодые, у вас перспектива, уезжайте отсюда, и лучше – за границу, здесь будет война. Тогда для меня это было дико: как это война может быть?
