Вопросы национального характера японцев уже не одно десятилетие занимают историков, философов, психологов различных стран. Сейчас можно говорить о массовом увлечении на Западе различными аспектами духовной жизни японского народа. Исследователи западных стран пытаются проникнуть в сущность общественного сознания японцев, стараются понять мотивацию поведения японской нации.

Большинству западных авторов свойственна субъективность в оценке национальной психологии японцев. При рассмотрении различных ее сторон западные исследователи не всегда учитывают социально-экономические факторы, их влияние на духовную жизнь японцев. Одной из наиболее характерных работ в этом плане является вышедшая в 1947 г. книга американского этнографа Р. Бенедикт «Хризантема и меч» [163]. «Хризантема и меч» была первой послевоенной книгой о японском национальном характере и пользовалась исключительной популярностью. В том же году в Токио был опубликован ее перевод на японский язык. Американские оккупационные власти, очень хотевшие, чтобы общественность потерпевшей поражение Японии познакомилась с этой книгой, содействовали ее публикации большими тиражами. Выход книги в значительной степени стимулировал последующие исследования о японском национальном характере. Р. Бенедикт никогда не жила в Японии.

Первые сведения о японцах содержатся в китайских источниках, относящихся к I в. до н. э. — V в. н. э. В VIII в. появляются японские хроники, представляющие собой своды мифов и исторических преданий. Это «Кодзики» («Записки древности» — 712 г.) и «Нихон сёки», или «Нихонги» («Анналы Японии» — 720 г.). Согласно японской системе верований — синтоизму, японская нация ведет свое начало от богини солнца Аматэрасу, прямым потомком которой был легендарный император Японии Дзимму (Дзимму-Тэнно), взошедший на престол «государства Ямато» в 660 г. до н. э. и положивший начало непрерывной династии японских императоров. В Японии принято подразделять историю страны на эры правления того или иного императора. В настоящее время (с 1926 г.) японцы живут в эру императора Хирохито. В сущности значение императора как символа всегда выступало важнейшим фактором цементирования национального самосознания японской нации. Это самосознание оказалось очень стойким по отношению ко всем заимствованиям.

Его не сумели размыть ни конфуцианство, ни буддизм. Буддизм проник в Японию из Индии через Корею и Китай в VI в. Буддийские проповедники не боролись против местной религии — синтоизма, они использовали ее с целью привлечения на свою сторону населения. Один из известных деятелей буддизма того времени Кобо Дайси (774—835) доказывал, что синтоизм и буддизм тесно связаны между собой, что лучезарная богиня Аматэрасу — это и есть воплощение Будды. Буддизм в Японии подвергся значительной трансформации, в результате он стал отличаться и от индийского, и от китайского. Японский бонза не всегда был священнослужителем, он был (и остается) кем угодно: учителем, дельцом, политиком, солдатом. Буддизм проник в Японии во все поры общественной жизни, он оказал влияние на образование, литературу, искусство. Переплетясь с конфуцианством, буддизм наложил специфический отпечаток на психологию японца. Конфуцианство пришло в Японию сначала через Корею — в IV—V вв., и затем непосредственно из Китая — в VI в. В этот период китайский язык стал языком высшего общества Японии, на нем велась официальная переписка, создавалась литература.

8 декабря 1941 г. Спецсообщение НКВД в ГКО СССР

СОВ. СЕКРЕТНО

СССР
НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

Разведывательное управление

“8″ декабря 1941 г.
№ 481/ру
г. Москва

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ
СОЮЗА ССР

товарищу СТАЛИНУ

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

Сообщаем содержание особо срочной телеграммы № 6424 от 24 ноября с.г. министра иностранных дел Англии ИДЕНА английскому послу в США ГАЛИФАКСУ.

Содержание телеграммы получено из Лондона Разведывательным Управлением НКВД СССР агентурным путём.

“На Ваши телеграммы № 5352 и 5353 от 22 ноября о японо- американских переговорах в Вашингтоне:

1. Японские предложения весьма характерны и подтверждают мнение, что целью японцев является скорейшее освобождение от применения против них экономического давления, но не быстрое урегулирование других вопросов. Мы согласны с комментариями господина ХЭЛЛА по этому предложению и хотим дополнить его замечания следующим.

Бокс и самбо (в его прикладном, боевом изводе) не покрывали всех потребностей КГБ СССР. И ответ пришёл с Кубы, получив название «оперативное каратэ», имевшее корни в Дзёсинмон Сёрин-рю каратэ-до. Причём, сам стиль возник всего лишь в 1969 году.

В поле зрения спецслужб Дзёсинмон, берущий начало в окинавских стилях Сёрин-рю и Сёриндзи-рю, попал из-за своей потрясающей практичности, арсенал включает применение разного рода подручных предметов, вплоть до журналов, свёрнутых в трубочку. Да и овладеть крайне прикладными приёмами этого боевого искусства было достаточно просто, без необходимости затрачивать годы только на разучивание стойки – у сотрудников госбезопасности нет столько времени на полуритуальные прибамбасы.

Как бы то ни было, на Остров Свободы Дзёсинмон попал благодаря сподвижнику Фиделя Кастро Раулю Рисо. Заниматься каратэ он начал в 1966 году под руководством японского мастера, приехавшего на Кубу. Два года спустя на Кубу попадает Кобаяси Сэйки, ученик Хоши Икэды (основатель Дзёсинмон) и обладатель 4-го дана. Он передаёт кубинским товарищам базовую технику Дзёсинмон и помогает завязать контакты с основателем стиля. Благодаря ему, в 1969 и 1971 годах сосихан Икэда дважды посещает Кубу, принимает экзамены и аттестовывает нескольких учеников. Позднее, в 1972-1975 гг. Рисо прошёл стажировку в Японии, получил 5-й, а позднее и 6-й дан.
В интересах кубинской госбезопасности, Рисо серьёзно переработал Дзёсинмон, насытив техники необходимыми для каждодневного применения приёмами, включая работу с оружием и против него.

Задача полицейского, в отличие от военнослужащего, не уничтожить оппонента, а обезвредить его и доставить в участок. Этим и объясняется широкое распространение в японской полиции именно дзю-дзюцу.

Кроме обширного арсенала бросков, в дзю-дзюцу есть масса заломов и приёмов, сформулируем так, упаковывающих оппонента. Кроме того, некоторые приёмы были специально разработаны или адаптированы к применению в полиции. Например, автор этих строк в далёкие 80-е держал в руках книжку 1908 года издания, переведённую на русский язык, с приёмами дзю-дзюцу. И там был целый раздел полицейских приёмов.

Один назывался «пойдём со с мной», когда через болевой контроль локтя можно было заставить человека идти в нужном направлении, без попытки оказать сопротивление. Или приём с рукавами пиджака: руки обездвиживались посредством отворотов собственной верхней одежды задержанного, не давая ему возможности пускать кулаки в ход. Были и другие приёмы, позволявшие обезопасит полицейского от нападения и транспортировать задержанного без нанесения ему травм или причинения вреда.

Общепринято мнение, что инициаторы Второй мировой войны – это Берлин и Токио. Но, в свете массы новых фактов и логического размышления становится ясно, что Германия и Япония, скорее «инструменты» в умелых руках, чем «инициаторы и зачинщики».

Нельзя же назвать автомат в руках бойца виновником гибели человека, так и немцев с японцами сделали «козлами отпущения». Хотя понятно, что вину военных преступников, как в высшем руководстве Германии и Японии, так и рядовых палачей, никто не снимает, они виноваты и большей частью ответили за свои преступления.

Но, не ответили за преступления мирового масштаба, истинные зачинщики и разжигатели, как Второй мировой, так и Первой мировой войн.